Фото: РГАКФД/РОССИНФОРМ
Военно-полевые банки создавались на время войны. Война давно кончилась, а денежное довольствие начфины по-прежнему получают именно там
СССР был, а Россия остается единственной страной в мире, где существуют специальные военно-полевые банки. Их придумал в середине 20-х годов прошлого века красный полководец Тухачевский. Логика его была предельно простой: солдат воюет хорошо, когда не испытывает материальных затруднений. А доставка жалования в действующую армию, как показывал опыт первой мировой и гражданской войн, нередко превращалась в неразрешимую проблему. Поэтому Тухачевский и предложил максимально приблизить места хранения наличности к передовым частям.
На основе его идей Междуведомственный мобилизационный комитет разработал "Положение о подготовительном к войне периоде", утвержденное Советом труда и обороны 11 августа 1926 года. Этим документом Наркомату финансов СССР предписывалось в период осложнения международных отношений проверять план развертывания военно-полевых касс, а "с момента выявления неизбежности столкновения" приступить к этому развертыванию. Соответствующие планы в Наркомфине были созданы, и, судя по некоторым документам, до их реализации дело едва не дошло в 1938 году, во время конфликта с японцами на Дальнем Востоке.
Валютообманные операции
Фото: РГАКФД/РОССИНФОРМ
Деньги на фронте были нужны не меньше, чем боеприпасы. Поэтому для их доставки нередко использовали самолеты
Вновь о плане уже покойного маршала Тухачевского вспомнили в 1939 году после подписания пакта Молотова—Риббентропа. Для освободительного, как его тогда называли, похода на Польшу стали формировать максимально приближенные к войскам Белорусского и Украинского фронтов полевые конторы Государственного банка, к которому за время, прошедшее с 1926 года, перешли от Наркомфина функции казначейства.
Полевые конторы и подчиненные им полевые отделения были сформированы быстро. Киевская городская контора Госбанка выделила своих людей для полевой конторы Украинского фронта, Минская — для Белорусского.
Сначала задачи, поставленные перед полевыми банковскими учреждениями, были просты и очевидны: обеспечивать начфинов частей наличностью, принимать и выдавать деньги учреждениям полевой почты, а также работать с вкладами солдат и командиров. Полевые конторы наделили и кое-какими контрольными функциями. К примеру, они могли проверять целесообразность управленческих расходов штабов частей, к которым были приписаны.
Однако вскоре после вступления на польскую территорию оказалось, что полевые банки должны взять на себя еще одну роль — хранителя и учетчика дорогих трофеев. К примеру, полевая контора Украинского фронта получила "разнохарактерные трофеи и ценности", часть которых потом была передана в Артиллерийский музей в Ленинграде. А банкирам, которые в 1940 году участвовали в присоединении к СССР Северной Буковины и Бессарабии, довелось принять от генерала Кирилла Москаленко клад, обнаруженный им в Кишиневе.
Принимавший ценности оценщик Янкель Салита отчитывался в 1962 году:
"Я... принял от генерала МОСКАЛЕНКО К. С. (ныне Маршала Советского Союза) по описи, насколько мне помнится, следующие драгоценности: золотые монеты различного достоинства в количестве 203 штуки общим весом в два килограмма и 933 грамма, на что была выдана квитанция и составлен акт в трех экземплярах, из коих один был передан в банк, второй был вручен генералу МОСКАЛЕНКО и третий совместно с драгоценностями был послан в Москву.
Примерно через 2-3 дня я принял также по описи от одной гражданки, которая оказалась супругой генерала МОСКАЛЕНКО К. С., несколько драгоценных предметов, в том числе около двадцати штук золотых монет различного достоинства. Этими предметами, насколько мне помнится, были следующие:
1. Одна пара мужских часов платиновых с бриллянтом (так в тексте.— Ъ) в крышке.
2. Две или три пары дамских золотых часов.
3. Одна пара платиновых запонок с бриллянтами.
4. Различные золотые кольца с драгоценными камнями.
5. Одна вязка (десять-двенадцать штук) золотых колец с бриллянтами.
Фото: РГАКФД/РОССИНФОРМ
За каждый подбитый танк расчету орудия платили 1200 рублей — по 500 командиру орудия и наводчику и 200 заряжающему
Кроме того, были еще некоторые драгоценности, о которых подробностей я не помню".
Оказалось также, что полевые банки могут быть полезны не только военным, но и новым гражданским властям присоединенных к СССР территорий. С их помощью на Западной Украине, в Западной Белоруссии, а затем в Молдавии и Прибалтике вводились в обращение рубли и изымались польские злотые, румынские леи, латышские латы, литовские литы и эстонские кроны. А в местные банки назначали советских комиссаров, немалая часть которых была командирована из полевых банков. Кстати, после перевода в рубли накоплений новых советских граждан их фактически лишили сбережений, разрешая снимать не более 200 рублей в месяц.
Весной 1940 года, после окончания войны с Финляндией, боевые функции полевых контор были исчерпаны, и они одна за другой прекратили свое существование. Военные банкиры написали отчеты о проделанной работе и вернулись в свои городские и областные конторы Госбанка.
Банкир с ружьем
Фото: РГАКФД/РОССИНФОРМ
Армейские вкладчики могли положить деньги на счет в полевом банке без ограничения. Получить их обратно было сложнее: вкладные книжки хранились у начфина
Вновь полевые учреждения Госбанка начали формировать на второй день войны с Германией. Сделать это было несложно. Все банковские служащие состояли в резерве своих полевых учреждений и в кратчайшие сроки были призваны в армию. Задачи перед полевыми конторами, отделениями и кассами стояли прежние. Но исполнять их было часто попросту невозможно. Быстрое отступление Красной Армии лишило военных банкиров связи друг с другом, Госбанком и обслуживаемыми частями.
Полевая контора Западного фронта, к примеру, в районе Минска лишилась связи со штабом фронта и смогла восстановить ее, лишь когда отступающие войска были уже под Смоленском. А полевая контора Юго-Западного фронта не имела даже списка подчиненных ей банковских учреждений. В июле 1941 года эта контора трижды запрашивала у Москвы разрешение на выдачу денег прикрепленным частям. И разрешение трижды давалось, но из-за перебоев со связью так и не было получено.
А во время отступления порой случались трагические курьезы. Командование корпуса потребовало от начальника приписанного к нему полевого отделения Госбанка немедленно выплатить денежное содержание командному составу, несмотря на отсутствие разрешающих документов.
"Когда я отказался выполнить такое распоряжение,— вспоминал банкир,— мне был дан срок один день, в крайнем случае я должен быть расстрелян за невыполнение приказания. Мой был ответ: когда расстреляете, можете тогда распоряжаться деньгами. Начальник тыла корпуса предотвратил этот драматический эпизод".
В первые месяцы войны, когда армия отступала, не менее важным, чем выплата денежного довольствия, стало обеспечение сохранности документов и наличных. В отчетах полевых банков и воспоминаниях их сотрудников есть немало примеров того, как военным банкирам удавалось спасать ценности. Одна из полевых касс попала в окружение, и ее начальник принял решение прорываться на грузовике. Мешки с деньгами и документами закрепили в кузове, банкиры и охрана встали с ручными пулеметами у бортов и, стреляя во все стороны, чтобы ошеломить солдат противника, рванули к выезду из деревни. Маневр удался: когда немцы опомнились, машина уже ушла из зоны обстрела. Бухгалтер другой полевой кассы вынес из окружения мешок со всей документацией и наличными. Чтобы переправиться через реку, он выломал дверь из ближайшего дома и на ней перевез свой ценный груз.
Энтузиазм, правда, проявляли далеко не все. Западный фронт потерял 81 банковского работника, из которых только четверо были убиты, а остальные пропали без вести. Среди последних, вероятно, было немало тех, кто сдался в плен или попросту дезертировал.
При отступлении военные банкиры спасли миллионы рублей. Но и утрачено было немало. Только на восьми из шестнадцати фронтов в начале войны потеряли почти 90 млн — исчезло вместе с пропавшими финансистами, сгорело или досталось немцам.
Безналичный обсчет
Фото: РГАКФД/РОССИНФОРМ
В 1942 году солдаты подписывались на военный заем без удовольствия
Численность армии непрерывно возрастала. Увеличивались и расходы на ее содержание, и это расстраивало финансы страны. С начала войны до конца 1941 года полевые банки выдали воинским частям 1,88 млрд рублей. (Зарплата наводчика орудия, к примеру, тогда составляла 15 рублей в месяц.) Возврат наличности в кассы за то же время составил всего 40,5%. Это означало запуск печатного станка и рост инфляции. (инфляция за все время войны, по некоторым оценкам, составила 1000-1500%). И перед военными банкирами была поставлена задача сокращения денежного потока из тыла в действующую армию, что на практике означало изъятие наличности у военнослужащих в добровольно-принудительном порядке.
Сделать это было непросто, поскольку одновременно руководство страны решило внедрить в войсках принцип материальной заинтересованности. Летчикам-истребителям за каждый сбитый самолет противника устанавливалась премия в тысячу рублей. Премии платили и экипажам штурмовиков и бомбардировщиков. За пять выполненных боевых заданий ночью или десять днем полагалась та же тысяча. Летом 1942 года была введена система премирования за уничтоженные танки — по 500 рублей командиру и наводчику орудия (командиру танка и механику-водителю), остальному составу расчета или экипажа — по 200. Позднее ввели премирование и за быстрый и качественный ремонт боевой техники (например, за ремонт танка Т-34 платили 500 рублей) и за многое другое.
И все же способов для изъятия денег нашлось немало. Первым и, наверное, главным из них стало, как было написано в одной из инструкций Управления полевых учреждений (УПУ) Госбанка, "расширение вкладных операций". Успех этих операций чаще всего зависел от того, насколько тесные контакты полевые банкиры устанавливали с командирами и политработниками частей. Хорошие отношения, как правило, приводили к тому, что командование армией или фронтом издавало специальный приказ о содействии банкирам в зачислении денег бойцов и командиров на счета в полевых учреждениях Госбанка. При этом, как скромно отмечается в документах, иногда нарушался принцип добровольности. Вкладные книжки военнослужащих находились у начфинов частей, и снять с них деньги, когда это требовалось бойцу, было, мягко говоря, непросто.
В других случаях использовался метод привлечения финансового актива. В подразделениях назначались люди, которые убеждали сослуживцев вносить деньги на счета, и получали за это довольно солидные премии.
УПУ Госбанка распространяло по подчиненным конторам, отделениям и кассам передовой опыт. В частности, в одном из циркуляров говорилось о необходимости обратить большее внимание на сержантов, которые имеют большее денежное содержание, чем рядовые, а также склонность к накопительству: "остатки сумм вкладов достигают 700-800 рублей и являются вполне устойчивыми".
Результат был налицо: на 1 января 1942 года остатки вкладов составляли 80,9 млн рублей, на 1 марта — 233,7 млн, на 1 апреля — 361,9 млн. Всего же за 1942 год количество денег на счетах выросло в 25 раз. А к концу войны остатки вкладов достигли 4 млрд рублей.
Следующим по значимости способом сокращения наличного оборота была сдача денег в Фонд обороны и подписка на военные займы (за войну их было четыре). Однако надо признать, что эта работа по изъятию наличных проводилась в основном силами политработников, которые чаще всего лично подписывали поголовно всех своих подчиненных на указанные командованием суммы.
Не менее важной была агитация за отправку денег родным и близким. Солдатам и офицерам настоятельно советовали больше помогать семьям и, не дожидаясь выплаты жалования, писать заявления о безналичном переводе его части домой, в тыл.
Фото: РГАКФД/РОССИНФОРМ
В 1944 году, когда армия наступала, расставаться с деньгами стало намного легче
Но самый приятный для солдат способ расставания с деньгами — через подразделения военторга, который передали под жесткий финансовый контроль полевых банкиров. Начальники отделений и касс строго следили за тем, чтобы полковые палатки, столовые и чайные военторга имели все необходимые товары и своевременно возвращали выданные полевыми учреждениями кредиты. А главное, надзирали за тем, чтобы военторговцы использовали для децентрализованных закупок продуктов не более 30% попадающей в их руки наличности.
В итоге из выплаченных в 1942 году военнослужащим 11,12 млрд рублей на руках у них осталось меньше трех миллиардов. Еще более успешным был 1943 год. Из выплаченных 15,9 млрд не вернулось в кассы лишь 2,26 млрд.
Конечно, у этой политики была и оборотная сторона. Лишенные наличных красноармейцы занялись самообеспечением. Особенно ярко это проявлялось во время наступления. Нынешний начальник департамента полевых учреждений ЦБ РФ генерал Заставнюк отмечал в одной из своих статей:
Фото: РГАКФД/РОССИНФОРМ
Приятнее всего отдавать родине наличные было в военторге
"Опыт работы полевой сети Госбанка за три года войны показал, что в условиях наступления советских войск потребности военнослужащих в денежной наличности резко снизились, а следовательно, возросли потребности в организации их сбережений".
После того как Красная Армия пересекла границу СССР, с наличными у военнослужащих стало еще туже. Рубли по решению правительства у них были изъяты уже в обязательном порядке. А валюта страны пребывания выдавалась в крайне ограниченных масштабах. Генералам и офицерам выплачивалось 25-30% начисленных денег, сержантам — 50%, и только рядовые получали свои незначительные суммы полностью.
Убитые вкладчики
У военных банкиров была и еще одна обязанность — позаботиться о вкладах погибших красноармейцев. О том, как они исполняли эту обязанность, свидетельствует совместный приказ, изданный финансовым управлением Наркомата обороны и УПУ Госбанка 29 мая 1945 года, через три недели после окончания войны.
"Произведенными проверками и ревизиями финансовых отделов фронтов и полевых контор Госбанка выявлены серьезные недостатки в работе некоторых финансовых органов и полевых учреждений Госбанка по выполнению завещаний вкладчиков-военнослужащих, погибших на фронтах Отечественной войны. Установлены случаи, когда начальники финансовых органов войсковых частей и соединений... задерживали у себя вкладные книжки погибших и пропавших без вести военнослужащих вместо немедленной передачи этих вкладных книжек полевым учреждениям Госбанка.
В ряде случаев вкладные книжки погибших военнослужащих направлялись... по месту призыва военнослужащих, минуя Госбанк. Отдельные из таких вкладных книжек терялись.
Имели место факты отсылки вкладных книжек родственникам, которым вклад по завещанию не принадлежит. Посылались родственникам даже такие книжки, вклад по которым завещан в фонд обороны. Начальники полевых учреждений Госбанка... не всегда проявляют нужную заботу о своевременном выполнении завещаний вкладчиков, а также не ведут систематической работы по выявлению судьбы владельцев неподвижных вкладов.
В целях решительного улучшения работы... предлагаем:
1. Начальникам финансовых органов войсковых частей вкладные книжки погибших, умерших, пропавших без вести и выбывших из части военнослужащих-вкладчиков сдавать немедленно полевому учреждению Госбанка. Непосредственная пересылка вкладных книжек в адреса наследников или убывших вкладчиков — отменяется..."
Но "решительного улучшения" не произошло. Наоборот, работа по выплате вкладов погибших затухла почти на тридцать лет. Только в 1973 году было создано Красноармейское отделение Госбанка СССР, которое должно было разыскивать и выплачивать вклады, внесенные в полевые учреждения во время войны. Как ни удивительно, оно работает по сей день. Как и система полевых банков, которые Тухачевский предлагал создавать только на время войны.
Банк "Вечный"
Фото: РГАКФД/РОССИНФОРМ
В перерывах между боями солдат мог распорядиться вкладом на случай своей гибели. Особенно поощрялось завещать его Фонду обороны
Как и любую бюрократическую структуру, полевые банки оказалось легче создать, чем ликвидировать. Во второй половине 1945 года было принято решение о полной ликвидации и окончании расчетов полевой сети Госбанка. Однако оказалось, что советские оккупационные войска в Германии, а также советские части в других странах нуждаются в банковском обслуживании. И УПУ сохранилось, хотя и в сильно сокращенном виде. В пятидесятые годы оно стало обслуживать закрытые и отдаленные объекты. Полевые банки появились на Новой Земле, на Байконуре, а затем в ракетных частях в Забайкалье. Полевые банкиры входили и в контингент войск в Афганистане. После вывода войск из Восточной Европы тамошние военные банки не расформировали, а создали для них новый фронт работ — обслуживание частей внутри России.
В последние годы разговоры о ликвидации военно-полевых банков стихли — их только пытались переподчинить. Сначала военных банкиров хотело забрать себе Министерство обороны, а затем их функции планировали передать Федеральному казначейству. Но военные банкиры пережили и эти наскоки и продолжают оставаться подразделением Центробанка. Хотя возможность выполнять свою прямую работу — снабжать деньгами воюющую армию — у них осталась только одна: в Чечне.
Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/334040