Командировки нижегородских полицейских в Великую войну 1914 г.
Отдельный вопрос темы – деятельность нижегородской полиции в годы Великой войны 1914-1918 гг. — служба полицейских в районах, освобожденных от неприятеля с целью содействия действующей армии. Так, в октябре 1914 года специальным письмом губернатору В.М. Борзенко генерал от инфантерии Забелин просил замещения должностей после занятия российскими войсками территории Галиции в боях с Австро-Венгрией в соответствии с Положением об управлении областями, занятыми по праву войны. Это касается, прежде всего, лиц, работавших в Галиции, лиц откомандированных в виду несоответствия служебному статусу. Они не подлежат службе».
*Чины нижегородской полиции с губернатором Виктором Борзенко. 1915 г.
Результат не замедлил себя ждать. В соответствии с распоряжением по МВД в конце октября — начале ноября в Галицию бы направлено около ста полицейских. Отметим, что им надо было преодолеть расстояние более 1600 верст по маршруту Нижний Новгород – Москва – Брянск – Лукинец – Сорынь – Ровно — Радзивилов. Руководством группой нижегородских полицейских составленных из околоточных надзирателей, городовых и в своем большинстве – полицейских стражников осуществляли по должности помощники приставов Иван Каско, Михаил Карташов и Иван Соколов. Офицерский состав был также представлен околоточными надзирателями: Петром Сорохтиным, Константином Канеровичем, Михаилом Юдановым, Сергеем Богородским, Андреем Прокопьевым, Михаилом Мавриным.
Уже поздней осенью 1914 года важная роль в решении этой задачи принадлежала конно-полицейским стражникам в количестве 49 человек, составленных из разных уездов: Балахнинского – 3 человека, Арзамасского – 2, Нижегородского – 14, Горбатовского – 1, Васильского – 10, Макарьевского – 10, Сергачского – 9 человек.
Состав нижегородской полиции в Галиции в этот период пополнили и городовые в количестве 46 человек. Поименные списки командированных в первый призыв в материалах Центрального архива Нижегородской области имеются не полностью и они не систематизированы. В списках отмечаются имена городовых: Василия Романова, Степана Тушина, Михаила Бахтеева, Михила Ерохина, Тимофея Мишкина, Ивана Попова, Алексея Кочетова, Егора Еремеева, Петра Златопольского, Семена Камышникова, Егора Мищагина, Александра Седова, Якова Ляпунова, Петра Зимина, Ивана Постникова и других. Надо подчеркнуть, что все выше перечисленные сразу же попали на театр военных действий, усложненных постоянными вылазками групп националистов.
Поехав в недолгую командировку, абсолютному большинству полицейских пришлось задержаться в далекой Галиции на долгие более чем два года. Перемещения по службе получал в основном офицерский состав. Так, Иван Каско во второй половине 1916 года получил назначение в московскую полицию, уйдя на повышение в должности. Михаил Карташов приказом главнокомандующего Юго-Западным фронтом назначен заместителем (товарищем) начальника Теребовольского уезда Галиции, награжден орденом Станислава III-ей степени. Иван Соколов в ноябре 1915 года оказался тяжело ранен и по выздоровлении в соответствии с распоряжением Верховного Главнокомандующего за №273 о расформировании органов гражданского управления в Галиции был направлен к месту своей основной службы. Большинство из офицеров первого призыва, околоточных надзирателей, а также и низового звена полиции, получили заслуженные награды, повышение в звании, некоторые были ранены.
Закрепить успех должен был кадр постоянных служащих. Генерал-губернатор Галиции Г.А. Бобринский отмечал необходимость их увеличения. В Галиции имеется много лиц, согласных занимать должности с меньшим окладом, чтобы послужить устроению русской Галиции», — отмечал он. Генерал-губернатор выделял две задачи: «обеспечение деятельности войск и организацию внутреннего порядка, а также выделял социально-культурный фактор взаимоотношений католиков и евреев. Галиция неразрывна с Россией, а западная Галиция образует единое целое с Польшей».
Усилия генерал-губернатора были поддержаны МВД России. Руководитель департамента полиции МВД в специальном циркуляре губернаторам отмечал: «Благоволите безотлагательно командировать новое пополнение в Галицию 40 конных стражников, преимущественно холостых, с жалованием 540 рублей, с содержанием лошади на 20 рублей в месяц. Жены, дети командированных в Галицию, будут получать денежное содержание. По окончании войны сотрудник полиции должен возвратиться в исправление по той же должности». Предполагалось каждому командированному выдать тридцать рублей подъемных, 7,5 рублей суточных Стражники подлежали командированию с лошадьми, вооружением. Распоряжением заведующего передвижением войск через коменданта руководитель департамента просил сообщать о проблемных вопросах обеспечения семей командированных.
Надо отметить, что нижегородская полиция исполнила распоряжение, выслав во второй призыв две партии конных стражников 12 февраля (40 человек) и 25 февраля (25 человек). В нашем распоряжении имеется поименный список стражников, направленных от уездов Нижегородской губернии 12 февраля 1915 года:
Васильский уезд. Кобылкин Михаил, урядник. Стражники: Аникин Николай, Свешников Михаил, Пискунов Михаил, Копылов Николай, Виноградов Иван, Уваров Дмитрий, Лабутин Федор, Щетинин Степан, Стеблов Андрей, Михайлов Григорий.
Макарьевский уезд. Мочалов Андрей, урядник. Стражники: Бачаев Андрей, Болотов Егор, Болотов Павел, Жиряков Александр, Зеленов Иван, Сидоров Михаил, Шибаев Михаил, Сидоров Михаил.
Сергачский уезд. Косоруков Андрей, урядник. Стражники: Аблясов Петр, Власов Иван, Кокин Михаил, Лапшин Иван, Маркелов Григорий, Святкин Игнат, Терентьев Михаил, Тютин Андрей.
Нижегородский уезд. Спиридонов Иван, урядник. Стражники: Щипков Дмитрий, Мочалов Аристарх, Шляпников Федор, Никитин Николай, Болобин Матвей, Кириллов Алексей, Зиновьев Григорий, Макарычев Павел, Семенов Василий, Фортунатов Михаил.
Командированные сотрудники полицейской стражи Нижегородской губернии 25 февраля 1915 года, дислоцированные по уездам:
Лукояновский уезд. Попов Василий, урядник. Стражники: Вавилин Макар, Важдаев Егор, Суров Федор, Хлопунов Констатин.
Ардатовский уезд. Виноградов Борис, урядник. Стражники: Петряков Григорий, Щепитовский Николай, Лютин Никита, Шняев Федор.
Арзамасский уезд. Маныков Владимир, урядник. Стражники: Прокопьев Михаил, Голубев Кондрат, Вдовин Андрей, Горбунов Иван.
Балахнинский уезд. Петропавловский Семен, урядник. Стражники: Шилов Иван, Волжин Яков, Савинов Алексей, Молокин Николай.
В этом составе старшим группы урядников назначен Мамаев Михаил, старшим группы стражников назначен Харитонов Тимофей.
Таким образом, в Галиции к весне 1915 года находилось 160 сотрудников нижегородской полиции. И большинство из них в этой командировке задержались как минимум до весны 1917 года, добросовестно исполняя свои обязанности. По сохранившимся документам известно, что девять человек были направлены по болезни к месту прежней службы. Их заменили представителями тех отрядов, из тех уездов, выбывших по болезни сотрудников полиции. Имела место дисциплинарная практика. В 1915 году полицейский стражник Хлопунов Константин наказан в уголовном порядке, в дисциплинарном порядке наказаны полицейские стражники: Вавилин Макар, Никитин Николай.
Служебные командировки нижегородских полицейских были не только в Галицию, на Юго-Западный фронт. Они направлялись в распоряжение командования Северо-Западного фронта, а также в Петроград, Москву для решения служебно-оперативных задач, по охране транспортных коммуникаций в порядке содействия жандармскому полицейскому управлению для обеспечения деятельности железнодорожного сообщения Петроград – Москва — Нижний Новгород — Казань. По речному Поволжскому и Окскому тракту за движением народнохозяйственных грузов, передвижения войск и перемещения военнопленных.
С целью предупреждения дальнейших волнений среди рабочих в Москве в мае 1915 года и усиления нарядов полиции был направлен отряд конно-полицейской стражи в количестве сорока человек. Сотрудники нижегородского уголовного сыска направлялись в далекие командировки с целью выявления преступников, взаимодействовали со штабами военных соединений с целью выявления дезертиров.
Нижегородский питомник служебного собаководства и нижегородское отделение московского общества собаководов совместно направили в первой половине 1915 года в районы, освобожденные от неприятеля, семь собак для полицейских целей, с такими кличками: Рогда, Ахилл, Агат, Бур, Бес, Гера, Нора. Как известно из архивных материалов по деятельности питомника служебного собаководства первыми для выполнения полицейских задач были направлены в распоряжение жандармского полицейского управления Московско-нижегородского отделения железной дороги служебно-розыскные собаки Люкс и Краса. На всех питомцев заводились личные дела по выполнению служебно-оперативных задач. Питомником служебного собаководства в этот же период 10 собак-санитаров были направлены на Северо-западный фронт. Во втором полугодии число специально обученных собак, направленных на фронт, увеличилось более чем вдвое. Несколько собак-санитаров в 1916 году были направлены и на Южный фронт.
Можно многое отметить о деятельности полиции в период «неизвестной» войны. Нами лишь выделены основные направления деятельности полиции в годы Первой мировой войны: организация управления по созданию нормативно-правовой базы в сфере охраны общественного порядка, проводимая губернским правлением; служебно-оперативная деятельность нижегородской губернской полиции на территории губернии; служебные командировки в районы военных действий и прифронтового тыла.
Александр Беляков.
Галицийское генерал-губернаторство
Кампания 1914 года для Русской императорской армии складывалась относительно удачно. Даже поражение 2-й армии генерала А.В. Самсонова в ходе августовской Восточно-Прусской операции в стратегическом плане обернулось выигрышем: был предотвращен германский блицкриг во Франции и вывод ее из войны. Сражений же, где была заявлена мощь русского оружия, немало: Гумбинен, Варшава, Лодзь. Победоносной была Галицийская битва 18 августа – 21 сентября. Ее итогом стало занятие Восточной Галиции и ее столицы Львова. На оккупированной территории возникла временная администрация – Галицийское генерал-губернаторство.
Галицийское генерал-губернаторство включало Львовскую и Тернопольскую губернии. К ним позднее добавились Перемышльская и Черновицкая. Генерал-губернаторство существовало с сентября 1914 по июль 1915 гг. Уже через день после взятия Львова, 5 сентября 1914, в городе начала свою работу канцелярия графа Георгия Александровича Бобринского, который был назначен Военным генерал-губернатором Галиции. Канцелярия продолжала деятельность до 14 июля 1915 г.
Для распространения в занятом регионе «чисто русских начал» 3 октября 1814 года главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал-адъютант Николай Иванов подписал распоряжение о начале издания во Львове официальной газеты русской администрации края с названием «Львовское военное слово». Ответственным редактором газеты был назначен капитан Н. Р. Наркевич.
В конце марта 1915 года император Николай II провёл инспекцию Галицийского генерал-губернаторства. 27 марта 1915 года он посетил Броды и Львов, о котором в письме императрице написал так: «Очень красивый город, немножко напоминает Варшаву, пропасть садов и памятников, полный войск и русских людей». Во Львове он встретился с генерал-губернатором Г. А. Бобринским, а с генералом Брусиловым на следующий день в Самборе, затем посетил Хыров и Перемышль.
* Русские офицеры во Львове. 1914-1915 гг.
Русское правительство планировало в дальнейшем интегрировать восточную часть Галиции в состав непосредственно России, а западную Галицию, населенную в основном поляками — в состав Царства Польского. Деятельность администрации Г. А. Бобринского длилась меньше года, в условиях постоянных военных действий, поэтому трудно говорить о целенаправленной политике гражданского управления.
*В апреле 1915 г. в Львове в присутствии 15 000 жителей был торжественно открыт «Холм Славы» в честь павших русских воинов. В 1938 г. польские власти снесли монумент, а в войну было уничтожено и воинское братское кладбище. В 1952 г. на этом месте был устроен мемориал в честь русских и советских воинов двух мировых войн.
Все четыре губернии делились на уезды, их администрация и на губернском, и на уездном уровне практически полностью комплектовалась чиновниками из России. Только двое из местных уроженцев заняли должности помощников начальников уездов. Местные уроженцы использовались лишь в качестве переводчиков и мелких чиновников. Это объяснялось не только недоверием к местным со стороны российской администрации, но и тем, что большая часть местной русофильской интеллигенции была репрессирована австрийскими властями в самом начале войны (см. статью Талергоф). В уездах западной Галиции из-за преобладания поляков населении на должности назначались российские чиновники польской национальности.
В отношении лиц, которые подозревались в шпионаже в пользу австро-Венгрии (особенно это касалось евреев), предпринимались репрессивные меры (выселение в отдалённые районы России, взятие заложников, запрещение передвижения в пределах генерал-губернаторства и др.) Были высланы и многие священники греко-католической церкви (в частности, митрополит Шептицкий). Местным жителям, среди которых было много благожелательно настроенных по отношению к России, оказывались меры защиты. Запрещались конфискации имущества. При реквизиции российской армией у местного населения лошадей, скота и другого имущества предусматривалась обязательная оплата. Однако часто за реквизируемое имущество выдавались просто расписки, или за него занижались цены. Командующим армиями было рекомендовано воздержаться от реквизиций во время проведения полевых работ.
Политика русского правительства в Галиции во многом носила противоречивый и непоследовательный характер и вызывала недовольство местных русофилов, которые были более последовательными сторонниками пророссийской и антипольской политики, чем российская администрация. Эта политика проводилась без коренной ломки существующего строя и вынуждала сохранять в крае очень сильные позиции польских помещиков, польской культуры, католической и униатской церквей.
Российская администрация провозгласила и проводила в жизнь принцип веротерпимость 28.9.1914 император Николай II издал указание «осторожного разрешения религиозного вопроса в Галиции». В особенности это касалось перехода жителей края в Православие, что происходило на галицких территориях, занятых русскими войсками. Последовавшие практические распоряжения исключали насильственный и ограничивали стихийный переход греко-католических приходов в Православие. Переход разрешался, только если 75 % явившихся на сход представителей дворов вместо своего постоянного униатского священника пожелали бы иметь православного. В этом случае православный священник обязывался предоставить оставшемуся униатскому священнику возможность совершать богослужения и пользоваться церковной утварью. От униатских и католических священников не требовались молитвы за российского императора, но были запрещены молитвы за австрийского цесаря.
При вступлении русских войск множество приходов оказалось вообще без священников: галицкие русофилы были интернированы австрийскими властями в концентрационных лагерях или находились в тюрьмах, а многие украинофилы проавстрийской направленности бежали с отступающими австрийскими войсками. В опустевшие приходы направлялись православные священники. Архиепископ Волынский Евлогий, ведавший православными в Галиции, сталкивался со случаями, когда галичане самовольно увозили православных священников в свой пустующий приход и некоторое время их там удерживали.
Вопросами благотворительности и обеспечением населения продовольствием занимался троюродный брат генерал-губернатора Владимир Алексеевич Бобринский, чиновник особых поручений. Ему помогало Петроградское Галицко-Русское благотворительное общество: открывались приюты для оставшихся без родителей детей в Самборе, Городке, оказывалась помощь голодающим, приют для галицких детей при Иоанновском женском монастыре в Петрограде, собирались пожертвования на церкви.
Германский Горлицкий 5-6.1915 г. вынудил российские войска оставить Галицию. Тысячи жителей края стремились попасть в Россию, особенно русофилы, которые опасались новых репрессий со стороны австро-венгерских властей. Для въезда в пределы Российской империи с начала оккупации требовалось получить пропуск в канцелярии генерал-губернатора, либо у градоначальника, губернаторов, начальников уездов. В отчёте канцелярии сообщалось, что местные жители «выезжали массами». За последнюю неделю перед отступлением из Львова канцелярия генерал-губернатора выдала более 10 тысяч таких пропусков. Теперь при выдаче пропусков не проверялась благонадёжность уезжающего, пропуска выдавали всем, кроме евреев, которых по-прежнему подозревали в проавстрийских симпатиях. Однако в момент отхода армии пропуска уже не проверялись.
В своих воспоминаниях А.И. Деникин писал о генерале Сергее Маркове: «Помню дни тяжкого отступления из Галичины, когда за войсками стихийно двигалась, сжигая свои дома и деревни, обезумевшая толпа народа, с женщинами, детьми, скотом и скарбом… Марков шёл в арьергарде и должен был немедленно взорвать мост, кажется, через Стырь, у которого скопилось живое человеческое море. Но горе людское его тронуло, и он шесть часов ещё вел бой за переправу, рискуя быть отрезанным, пока не прошла последняя повозка беженцев». В Россию с отступающей армией ушло до двухсот тысяч галицких беженцев.
Второй Военный генерал-губернатор - Фёдор Трепов (c 4.10.1916 — по 31.5.1917). С 22.4 по 2.8.1917 генерал-губернаторством руководил краевой комиссар Дмитрий Дорошенко.
2 августа 1917 г. вся территория Галицко-Буковинского генерал-губернаторства была захвачена войсками Австро-Венгрии и вошла в её состав.
Источник: Википедия.