Коллекционер баянов (altyn73) wrote,
Коллекционер баянов
altyn73

Category:

Конвейер террора: статистика

Жертвами коммунистического террора стали свыше 150 000 нижегородцев

Вопрос о цене, заплаченной народами России за коммунистический эксперимент, будет волновать еще не одно поколение наших соотечественников. Сколько человеческих жизней унесли гражданская война и красный террор? Каковы масштабы большевистских репрессий в нэповские двадцатые и эпоху перелома народного хребта в начале 1930-х? Был ли 1937 год самым опустошительным для всех слоев населения СССР или его выпячивание носит характер сознательной дезинформации?

Эти и подобные им вопросы еще не нашли исчерпывающих ответов, а потому по-прежнему злободневны. Бесспорно и то, что с приближением 2017 года — года столетия большевистской революции — их актуальность будет возрастать.

Архивы заговорили

Революция не только произвела, по выражению Владимира Путина, снос государства, но и искусственно поделила людей на так называемых эксплуататоров и эксплуатируемых. Диктатура пролетариата принялась яростно ломать прежнюю структуру общества. Судьба человека стала зависеть от принадлежности к классу и группе. На миллионы навесили ярлык «бывших». По данным сотрудника Института истории РАН Татьяны Смирновой, изучавшей вопрос, число «бывших» для центра европейской России в среднем достигало 20 процентов. Для нашей губернии — свыше 400 тысяч человек. Именно этот слой первым угодил под каток репрессий.

Попытку исследовать статистику террора в местном разрезе предпринял нижегородский историк Александр Беляков. Вот выборка из его статей. За приводимой им бесстрастной статистикой – людские трагедии. В период деятельности чрезвычайных комиссий Нижегородской губернской ЧК, пишет исследователь, по политическим мотивам арестовано свыше 4000 человек. Только в разгар красного террора — с июля по ноябрь 1918 года — органами ВЧК расстреляно 438 человек, брошено в тюрьмы и концлагеря 1650 (данные историка Ратьковского).



* Председатель ВЧК Феликс Дзержинский был фанатиком террора.

Однако Чрезвычайки, как именовали в народе разного рода ЧК, были не единственными органами классовой расправы. Через губернский революционный трибунал в те же 1918-1922 годы прошло 5211 граждан. Затем последовал некоторый спад, словно революция на время пресытилась кровью. Формально в 1923 году из 60 000 уголовных дел только 22 – по контрреволюции. Причина и в том, что ОГПУ, сменившее ВЧК, действует изощренней, а карательная юстиция лукаво смешивает политическое с уголовным. В итоге в статистике репрессий трудно отделить одно от другого. На этом фоне появляется каста полуграждан – «лишенцев». В 1926 году их число в губернии составило 65 000, с семьями — около 200 тысяч.





* Глава ОГПУ Менжинский энергично искоренял инженеров-вредителей и крестьян-единоличников.

А вот цифры 1930-х годов. По данным Белякова, со ссылкой на труды профессора Академии ФСБ Мозохина, число жителей Нижегородского края (области), пропущенных через органы безопасности в десятилетие «модернизации», – около 70 тысяч. По годам: 1930 – 9444, 1931 – 11 205, 1932 – 6078, 1933 – 5117, 1934 – 4322, 1935 – 6289, 1936 – 9200, 1937 – 11035, 1938 – 4226. Самая «популярная» статья УК – 58-я, часть 10 — «антисоветская агитация». В статистику не входит массив о деятельности милицейских троек, созданных в мае 1935 года. Били они по социально-вредному элементу, каковым считались далеко не одни уголовники. Действовали «паспортные» тройки, коими к 1935 году за «101-й километр» отправлено свыше 14 000 человек. Но самой массовой стала репрессия по закону 1932 года о хищениях. «По нему только в 1933 году в крае арестовано 7000 человек, часто «из-за кочня капусты», — отмечает Беляков.

Дело Исаева

Тот закон, прозванный «законом о колосках», поражает несоразмерностью кары. За любую кражу – расстрел или большой срок. Не забудем, что сплошь и рядом на крайности людей толкала нужда, ведь в начале 1930-х свирепствовал голод. Недавно в редакцию обратилась житель Балахнинского района Нина Яковлевна Шипулина, урожденная Исаева, попросив помочь в поиске сведений об отце. Из Вытеглага НКВД СССР его выпустили, как гласит выданный Вытегорским райотделом УНКВД по Вологодской области временный паспорт, летом 1941 года. Сломленного и больного. Мы выяснили: Яков Матвеевич Исаев, 52 лет, был осужден по статье «162» УК — кража. Любопытен срок – один год, ведь закон 1932 года карал за любые хищения расстрелом или сроком 5-10 лет, а отменили его лишь в 1947 году.






* Яков Исаев с молодой женой Анной. Красивый, уверенный в себе и, судя по всему, вполне довольный жизнью. Диктатура пролетариата, к которому принадлежал и он сам, еще не наступила. Другое фото — с паспорта, выданного Вытегорским отделом НКВД перед освобождением из лагеря. Фото из семейного архива Анны Яковлевны Шипулиной (Исаевой).

Что же украл рабочий «Красного Сормова» Исаев, примерный муж и отец четверых детей? Горсть гвоздей? Доску для починки забора? Подробности мы, вероятно, уже никогда не узнаем, ибо дело осужденного Исаева Я.М., согласно официальному ответу на наш запрос Информационного центра управления МВД по Вологодской области, уничтожено в октябре 1953 года, вскоре после ареста Л.П. Берии и, видимо, в ходе начавшейся чистки архивов от нежелательной информации.

Интересно, что в том же 1940-м посадили его младшего брата Василия. Как сказано в приговоре, за то, что будучи антисоветски настроенным, среди сормовских рабочих склада № 3 «систематически вел контрреволюционную агитацию».

Жатва скорби

Каков же итог репрессий на нижегородской земле? «Все сосчитанное, — говорит Александр Беляков,- составляет не менее 150 тысяч человек за период с 1918 по 1953 год». Это и осужденные тройками или судами. И политические узники СИЗО, милостиво отпущенные, а потому не попавшие в официальную цифирь репрессий. И административно высланные. И лишенцы. Сто пятьдесят тысяч!



* Начальник отдела УГБ г. Горького Аркадий Наумович Каминский (не брат ли сталинского наркома Г.Н. Каминского?) был репрессирован вместе с Иваном Лаврушиным, Рафаилом Листенгуртом, Моисеем Примильским, Самуилом Ратнером и рядом других чекистов в ходе очередной чистки рядов НКВД, предпринятой наркомом Л.П. Берией по завершении кампании большого террора в 1939 году. Снимок из фондов Государственного общественно-политического архива.

Тем не менее, эта цифра явно не полная. Без учета работы милицейских и паспортных «троек», без приговоров за дезертирство в братоубийственную гражданскую и по закону о трех колосках, за минусом случаев, подобных делу Якова Исаева. Без множества других жертв, не оформленных протоколами и не вошедших в отчеты, или вошедших, но упрятанных в секретные архивы.

Самым, пожалуй, замутненным периодом остается активная фаза гражданской войны. Исследователь вопроса Сергей Мельгунов, посвятивший ему давно ставшую классикой исторической науки книгу «Красный террор в России», убедительно показал, сколь усеченной была официальная статистика большевистских расстрелов. Выводы историка справедливы и сегодня. Многое, например, указывает на то, что приведенное историком Ратьковским в количество в 438 расстрелов, совершенных Нижегородской губчека в июле-ноябре 1918 года — лишь видимая часть айсберга.

Цифра получена путем механического сложения данных, взятых из советских газет того периода. Газеты же публиковали далеко не все и далеко не полные списки и цифры. Еще меньше доверия к разного трода официальным отчетам и сводкам самой ВЧК, которые многие исследователи часто выдают за некое откровение, истину в последней инстанции. Только один пример. В сводке № 2 Секретного отдела ВЧК, которую публикует профессор академии ФСБ Олег Мозохин в своих «Статистических сведениях о деятельности ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ», приводятся данные по Нижегородской губернии за январь-май 1919 г., согласно которым Губчека произвела за этот период 3 расстрела «за восстания». Тогда как только Сергачской уездной ЧК в январе 1919 г. был расстрелян 51 житель деревни Семеновской после беспорядков, вызванных мобилизацией в Красную армию.

Формально красный террор завершился в ноябре 1918 года, ВЦИК даже особый указ принял — в связи с годовщиной революции провести массовую амнистию. Но не так проста диктатура пролетариата. В то же самое время по тюрьмам при ЧК прокатывается волна расстрелов. Не амнистировать же злостных контрреволюционеров, в самом деле! Так в Нижнем Новгороде аккурат в это время расстреляли епископа Лаврентия, протоиерея Порфирьева и мирянина Нейдгарта А.Б.

Потом это станет правилом. Одной рукой объявляли амнистии и даже отменяли смертную казнь, а другой проводили тайные убийства в подвалах ЧК. Современник и очевидец тех событий Мельгунов сообщает, в частности, о том, что в феврале 1920 года ВЧК издала приказ о прекращении расстрелов » в связи с победами над контрреволюцией на всех фронтах» и сразу же провела зачистки в своих тюрьмах. Примеров в книге Мельгунова много. В статистику эти расстрелы, конечно же, не попали.

А потом была коллективизация. Открытием для внимательного читателя станет, вероятно, сопоставление цифр репрессий по 1931 и 1937 годам — соответственно, 11 205 и 11 035. Оказывается, отнюдь не пресловутый «тридцать седьмой» принес народам России самую обильную «жатву скорби» (выражение американского историка Роберта Конквеста), а другие годы. И в частности, — период войны против крестьян и царской интеллигенции, пришедшийся на начало 1930-х.

Объяснение тут простое. Середина тридцатых стала временем самоистребления большевистской верхушки. На гильотину революции (или, если угодно, контрреволюции) угодили бывшие палачи — красные комиссары, командиры и маршалы, деятели ВЧК-ОГПУ, партийные функционеры разных рангов, яростные пропагандисты и воинствующие безбожники. Имена некоторых из них приводит и историк А.В. Беляков. В хрущевскую оттепель их реабилитировали в первую очередь и уж они-то постарались рассказать обществу обо всех ужасах «тридцать седьмого года».



* Майор ГБ Иван Лаврушин прибыл в Горький вместе со своим наставником Израилем Дагиным в мае 1937 года, был сначала его заместителем, затем начальником УНКВД, возглавлял «кулацкую» операцию согласно оперативному приказу Ежова № 00447.

Количественно 1937 год не превосходит и, скорее, уступает 1918 и 1931 гг. Разница. повторим, качественная. С 1934 года меняется направленность террора. Его острие перенацеливается на «троцкистов». Взглянем, кто угодил в «ежовы рукавицы» в городе Горьком. Бывший предгубисполкома Пахомов, ставший замнаркома, секретари крайкома Прамнек (лытыш), Столяр, секретарь горкома Пугачевский, секретарь в Дзержинске Елин, другие высокопоставленные функционеры: Буров, Бердичевская, Зашибаев, Плоскер, красная профессура — Безайс, Кантор, Мергин, Партигул, Федотов, Фуртичев Яков Абрамович, деятели прессы Ашкенази, Келлер и т.д. Сборник «Забвению не подлежит». изданный в Нижнем в 1993-1994 гг., посвящен в основном их незабвенной судьбе, и лишь вскользь упоминает и жертв ленинского террора, и сотни спецов, шедших в 1930-м по делу Промпартии, и уж конечно тусячи и тысячи сгинувших в застенках ОГПУ или в ГУЛАГе крестьян-кулаков — куму они интересны!

Отсюда, видимо, и зияющие пробелы и провалы в официальной статистике репрессий. Впрочем, они обнаруживаются в любом из исторических отрезков, включая и третий пик террора — 1937 года. Он ударил по всем — и по номенклатуре, и по священству, и по крестьянам, и по рабочим. Что уж говорить про областную Книгу памяти жертв политических репрессий, изданную при сотрудничестве архивной службы и бывшего управления КГБ. В ней содержится лишь 32 552 имени репрессированных по политическим мотивам в 1918-1970-е гг. Сопоставьте: свыше 150 000 и 32 300.

Ест у 1937 года еще важная особенность, техническая. К тому времени машина репрессий была отлажена до совершенства. Печально знаменитый приказ наркома Ежова № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» можно считать образцом совершенства в деле уничтожения неугодных масс. Все расписано до мелочей — контингенты, цифры, сроки. Утвержден персональный состав «троек». Каждой области спущен план репрессий по 1 категории — расстрел и 2 — лагерь. По Горьковской области: 1 категория — 1000 человек, 2 — 3500 человек. «Операцию начать 5 августа 1937 года и закончить в четырехмесячный срок». Начать с 1 категории. Тройка по Горьковской области: начальник НКВД Лаврушин, секретарь обкома Огурцов, прокурор Устюжанинов, в октябре Огурцова сменит Юлий Каганович, который в октябре направит в Политбюро ВКП(б) предложение по увеличению лимита репрессий и получит «добро».



*Заместитель начальника Горьковского УНКВД Рафаил Листенгурт усердно выполнял план по расстрелам. В органах трудился и его родной брат Михаил.

Нельзя не сказать и о судьбе тех, кто вел кампании террора в Нижегородской губернии-крае-области. Многим из них пришлось повторить путь, по которому шли их жертвы. По нашим подсчетам в 1936-1940 годы было репрессировано несколько сотен бывших сотрудников губернский ЧК, губотдела и полпредства ОГПУ, краевого и областного управлений НКВД. Из 7 председателей Губчека один (Я.З. Воробьев) в 1919 году был казнен чинами 1-го армейского корпуса А.П. Кутепова, трое расстреляны при Сталине (Яркин, Хахарев, Рыжов), судьба Р.А. Штромберга не известна, и лишь двое умерли в своей постели — Кадушин и Приворотский.

Из 8 краевых руководителей ОГПУ-НКВД расстреляны 6: А.С. Запольский, Г.И. Лейман, Н.А. Загвоздин, И.Ф. Решетов, И.Я. Дагин, И.Я. Лаврушин; М.С. Погребинский застрелился. Погибли от террора их заместители и руководители отделов:А.А. Абугов, А.К. Зильберман (Буканов), А.Н. Каминский, А.И. Карачаров, Р.А. Листенгурт, И.Ф. Мартынов, И.С. Миславский, А.И. Михельсон, М.А. Примильский, С.В. Ратнер, Н.А. Шер, И.М. Шнеерсон, Г.С. Эймонт и ряд других. Год 1938-й стал последним для сотен красных латышских чекистов, включая нижегородских: Баллода, Карра, Бредиса, Карра, Клавса, Краузе, Лелапша, Лорупа, Маркуса, Мовчана, Петерсона, Ренарда, Рейнберга, Розита, братьев Шепте и многих, многих других, а также бывших руководителей Ревтрибунала Анохина, Доманьского, Поднека.




* Фото из газеты «Горьковская коммуна» от 20 декабря 1937 года. Группа ведущих офицеров областного НКВД, награжденных орденами Красного Знамени и Знак Почета за ударный труд в честь 20-летия ВЧК. Сидят: М.А. Примильский, Н.Л. Соловьев (комендант), А.Н. Каминский, Н.И. Курсанов; стоят: М.И. Бобков (пом. коменданта), И.С. Миславский.

Порой приходится слышать упрек: ну сколько можно муссировать эту тему? Не приходится сомневаться, что такие нарекания исходят в основном от людей, заинтересованных, по тем или иным причинам, в сокрытии правды. А правда нашему обществу нужна, без нее невозможно с чистой совестью перевернуть самые трагические страницы нашего прошлого.

Станислав Смирнов


P.S. из коментов к тексту
...Обратите внимание на двух председателей Нижегородской ЧК, Штромберга и Приворотского. Штромберг Роберт Антонович, латыш, работал на заводе «Фельзер» (Двигатель революции). Там лытышей было процентов 90, эвакуировали в 15 году из Риги. Они и составили костяк красной гвардии в 17-м. Организовал Яков Воробьев. это к вопросу о «великой русской революции», как предлагают назвать событие 17 года в новом учебнике. В 18-м Штромберг (с женой Зельмой) в ЧК, на самых больших должностях. был председателем Канавинской ЧК, потом главных отделов в Губчека. В начале 19-го Воробьева перевели в губисполком, и Штромберг ненадолго стал председателем. С середины 19-го он исчезает из архивных документов. Был у него какой-то конфликт в ЧК. То ли на фронт убыл и погиб, то ли потом в Латвию, как многие его подельники. так или иначе, исчез из анналов. в отличие от Буссе например. Тот сделал партийную карьеру, возглавлял ГубКК в нижнем и Иванове. Но 38-го года не избежал, был арестован и повесился в камере.
Приворотский. Пробыл предГЧК считанные недели если не дни. Интересен тем, что был шурином (братом жены) Лазаря Кагановича, бывшего в это время диктатором Нижнего — совмещал посты предгубкома и предгубисполкома.


Tags: СССР, ТОГДА И НЫНЕ
Subscribe

Recent Posts from This Journal

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

  • 2 comments