makarih_203 в Живучесть полевой артиллерии: советская перспектива. Часть 1-я.Автор – 1-й сержант Keith W. Dayton, старший преподаватель в Форт Ливенворт, Канзас. Октябрь 1981 года.
Линейное расположение орудий русской артиллерии в Первой мировой войне, фото 1915 года, запомните этот год, мы на это изображение будем ссылаться.
Статья данная интересна даже не тем, что автор ее – сержант (обсуждающий высказывания маршалов). Хотя лишний раз показывает уровень сержантского состава армии США на момент 1981 года. Американцы действительно издеваются над командованием советской артиллерии. Не пехоты, а именно артиллерии. Потому что имеют развернутую информацию о том, что советские военные советники с 1974 года, участвуют в боевых действиях в Афганистане. С 1979 года, советский союз ввел ограниченный контингент. Что доклады из Афганистана резко контрастируют с советскими ПС и УО (правила стрельбы и управления огнем артиллерии). Но, личные замечания будут в конце. Кроме того, очень многие люди иногда спрашивают: «Что такое теоретическое обоснование стрельбы артиллерии»? Все, над чем издевается американец, именно это и есть. Потому что высмеивается не техника, ни приборы, а именно философия начальства, которая к практике не имеет ни малейшего отношения.
За последние десять лет, тема живучести полевой артиллерии на современном поле боя акцентировалась для военных планировщиков НАТО. Столкнувшись с преимуществом Варшавского договора, четыре к одному в артиллерии, а НАТО шло и продолжает идти обсуждение по проблеме, как наилучшим образом защитить эту скудную, но решающую огневую поддержку актив. Здесь, в статье, отмечается, что, хотя артиллерийская практика НАТО в настоящее время изменена, чтобы подчеркнуть большую дисперсию, подвижность и обманные (защитные) меры, многое еще должно быть сделано, чтобы уменьшить артиллерийскую уязвимость от воздушного и наземного контрудара Варшавского договора. Вывод таков, что нет пока еще полных ответов по этому вопросу, и живучесть полевой артиллерии остается одной из основных областей проблем для НАТО в 1980 году.
Тем не менее, в то время как проблема живучести широко обсуждается на Западе, сравнительно мало написано у нас о том, как советские воспринимают эту проблему. Они беспокоиться об этом? Может быть, живучесть полевой артиллерии является, прежде всего, проблемой НАТО, о котором советы, с их обычно-большим преимуществом, не заботятся во все? Являются ли советы так жестко привязанными к доктрине, основанной на тактике Второй мировой войны и массового применения артиллерии, что они нечувствительны к уязвимости артиллерии на современном поле боя?
Советы действительно беспокоятся о живучести полевой артиллерии. В самом деле, в течение последних 10 лет наблюдаются бурные дебаты в советской военной прессе, о характерах угроз и путей сведения к минимуму артиллерийской уязвимости на современном поле боя. Учитывая Советский контекст, ответы, разрабатываемые советскими артиллеристами несколько радикальны а, в некоторой степени, они параллельны ответам, прорабатывающимся на Западе. В любом случае, если они на самом деле претворяется в жизнь, они будут иметь значительное влияние на дальнейший ход артиллерийских операций.
БМ-13 на ОП, установки выстроены чинно в ряд.
Как и их западные коллеги, советские артиллеристы смотрят на современное поле боя, как на высоко летальную среду. Ни их численное преимущество в стволах артиллерии, ни недавнее широкое внедрение самоходной артиллерии не уменьшило заботы об уязвимости актива первичной огневой поддержки. В значительной степени, угроза воспринимаемая советами аналогична воспринимаемой на Западе. Она сосредоточена на вражеской артиллерии, авиации, и угрозе со стороны танков и небольших пехотных подразделений. (Ядерная угроза также цитируется в советских публикациях, но не обсуждается в этой статье.) Само собой разумеется, что если артиллерия может быть где-то расположена, то она может быть атакована, и если она может быть атакована, то она может быть уничтожена.
Угроза артиллерия (разведка и контрудар).
Советы рассматривают артиллерию противника, как величайшую угрозу своей собственной артиллерии на современном поле боя. Как написал один советский полковник (Н. Шибаев) в своей недавней статье по артиллерийской живучести: «Главный враг артиллерии – это артиллерия. Именно поэтому контрбатарейная борьба продолжает оставаться одной из основных задач огневых поединков между артиллерийскими подразделениями».
В частности, советское беспокойство, кажется, сосредотачивается на возможностях современной контрбатарейной борьбы в НАТО и новых технических средств разведки для этого, как например, США РЛС AN/MPQ-4A.
Это очевидно из статьи в «Знаменосец», апрель 1979 года, под названием «РЛС – разведки полевой артиллерии». Несмотря на то, что эта статья, по сути рассказывает «как это делается», тем не менее в ней подчеркивается, что AN/MPQ-4 может определить местоположение с одного выстрела противника в течение 30 секунд с погрешностью плюс-минус 10 метров на дальности до 10 000 метров. (Этот радар установлен на бронетехнике в нескольких западных армий).
Самым сильным утверждением о контрударе и угрозе НАТО, можно найти в статье генерал-лейтенант артиллерии Е.В. Строганова в ноябре 1980 года в журнале «Военный вестник». В комментариях, направленных к среднему и верхнему уровню советского офицерского корпуса, генерал-лейтенант Строганов предупреждает, что войска НАТО имеют: «Современные радиолокационные станции разведки, которые способны, за один залп зафиксировать снаряд вражеской огневой батареи на траектории и, в течении 20 – 30 секунд, определить координаты батареи. В течении последующего времени враг обработает эти данные и будет готов к стрельбе», генерал-лейтенант Строганов приходит к выводу, что с использованием этого радара, вражеский контрудар может «ударить по нашим огневым батареям, в промежутке по времени от 3 ½ до 4 минут после нашего первого выстрела».
Эти заявления показывают, что советы остро осознает угрозу своей артиллерии от вражеской артиллерии. Контрбатарейный радар НАТО оценивается ими, как весьма эффективное средство разведки стреляющих орудий, и контрудар считается наиболее серьезной угрозой на современном поле боя.
Угроза с воздуха.
Воздушный нападение было одним из первых угроз, которые рассматривалось в первые годы живучести дебатов, и рассматривается как поступающее из высокой производительности и винтокрылых летательных аппаратов. Эта опасность воспринимается, как опасность для артиллерии во время совершения марша. Но основной советский акцент делается на угрозе артиллерии расположенной на огневой позиции. Советская доктрина признает, что, часто, боевые действия будут проходить в условиях, когда противник может иметь локальное превосходство в воздухе. Так, например, советский писатель В. Иванов отметил в статье, озаглавленной «Обеспечить живучесть батарей»: « ... в современном бою, артиллерийские части окажутся в условиях непрерывного и активного противодействия со стороны авиации противника». Он далее отметил, что, учитывая советское стандартное линейное расположение орудий на огневой позиции: «вероятность разрушения орудий во время воздушного нападения вдоль фронта батареи будет больше, чем если пушки развернуты уступом или полукругом».
Дивизион 76-мм пушек ЗиС-3 на ОП, все орудия выстроены в один ряд.
Эта внимание к уязвимости артиллерийских подразделений к авиаударам был повторен в другой статье о живучести в октябре 1975 года. Опять же, ссылаясь на традиционное линейное позиционирование артиллерии как крайне уязвимое для авиаударов, автор призывает к более, дисперсным огневым позициям: «Авиация противника уничтожит огневую позицию, не как одну линейную цель, а как группу отдельных целей. Естественно живучесть артиллерийских подразделений увеличивается». В случае, если кто-то пропустит это предложение, автор замечает, что: «Способность найти и уничтожить артиллерию на позициях возросла. Это связано с появлением радиолокации, приборов ночного видения, средств воздушной разведки, и, в частности, вертолетов».
Как показывают приведенные выше заявления, существует значительное советское беспокойство по поводу угрозы воздушного нападения. Стандартное линейное развертывание советской артиллерии рассматривается как особенно уязвимое и для боевых вертолетов и для штурмовой авиации.
Угроза от танков и пехоты противника.
Третьей в списке воспринимаемых угроз артиллерии, являются вражеские танки, БМП (БТР) и пехота. На современном поле боя, советские артиллеристы ожидают, что иногда артиллерийским частям, придется защищаться от наземной атаки. Таким образом, почти каждая статья о живучести содержит ссылку на необходимость батарей, чтобы они занимались укреплением позиций для безопасности и самообороны. Типичной является заявление от октября 1971 в статье, где автор признает, что артиллерия, как правило, работает в составе комплекса и, следовательно, будет включена в общую схему обороны. Тем не менее, он предупреждает: «артиллерийские командиры всегда обязаны немедленно организовать позиции в инженерном оборудовании для безопасности и самообороны и быть готовыми в любой момент предупредить и успешно отразить внезапное нападение противника».
Наиболее серьезной из наземных угроз рассматривается вражеские танки, таким образом, советские артиллеристы расставляют акценты в борьбе с танками, огнем прямой наводкой из артиллерийских орудий в рамках защиты батареи. По этой причине «любая батарея, независимо от типа орудий, должны представить непреодолимое препятствие для танков .... Одним из основных требований к артиллерийской обороне является постоянная готовность всех артиллерийских систем, вести огонь по танкам». «Советские артиллеристы постоянно помнят о боях во Второй мировой войне, где вражеские танки часто производили внезапные нападения на артиллерийские позиции». Таким образом, командиры батарей увещевают, что «огневые позиции выбираются, как правило, на танкоопасных направлениях и каждая позиция готовится к круговую обороне ... каждое орудие готовится к стрельбе по танкам».
Хотя в приоритете выше воздушное нападение противника, нападение наземного противника остается серьезной проблемой для советских артиллеристов. Внезапное нападение (сюрприз) танков или пехоты противника, считается таким же опасным, как удар артиллерии или авиационный удар.
«Адекватный» ... советский ответ.
Советские артиллеристы хорошо осведомлены о уязвимости полевой артиллерии на современном поле боя. Они оценивают вражескую артиллерию, воздушную и наземную угрозы как очень существенную и опасную для их собственных сил. Способов противодействия этим угрозам очень много, в контексте только продолжающихся советских дебатов.
В то время как советские дебаты о живучести полевой артиллерии подчеркнули артиллерийскую уязвимость, это также привело к постоянной ревизии традиционной советской артиллерийской практике. Старые способы применения артиллерии бросает вызов новым методам, направленным на повышение живучести. До сих пор эти новые идеи сосредоточены вокруг инновационных методов позиционирования артиллерии на огневых позициях. Делается усиления акцента на мобильность артиллерии (включая быстрые перемещения внутри и между огневыми позициями), а также методы, чтобы резко сократить время, затрачиваемое на выполнение огневых задач (в том числе больше обсуждаются огневые задачи дивизиона в отличие от батарей). На менее инновационный уровень, наблюдается также в усилении старых понятий живучести защиты и обмана, в основном для борьбы с наземными угрозами. Конечным результатом этих мер живучести, как представляется, значительный пересмотр существующих советских методов применения артиллерии.
Пересмотр расположения орудий на ОП.
Реакцией советского командования на артиллерийскую уязвимость, стали предложения в изменении в стандартном размещении орудий на огневых позициях. Это произошло главным образом, для противодействия угрозе с воздуха, но также служит ухудшением эффективность вражеского ответного артиллерийского удара. Пересмотр расположения орудий оказался весьма спорным и до сих пор нельзя сказать, что полностью этот вопрос решен.
Традиционная советская позиция артиллерийских орудий располагается на линии с интервалом между орудиями от 20 до 40 метров. Эта тактика была основана на опыте Второй мировой войны и значительно упрощает данные для вычисления стрельбы и контроль наведением орудий на батарее для старшего офицера батареи. Еще в ноябре 1972 советский автор писал в «Военном вестнике», что «как правило, орудия развернуты на огневой позиции в линию и, когда это возможно через равные промежутки и без значительного эшелонирования. Это облегчает контроль стрельбы». Линейная конфигурация, как уже отмечалось ранее, однако, весьма уязвима для вражеского воздушного нападения и ответного огня артиллерии.
Батарея 122-мм гаубиц М-30 в Афганистане, 1982 год. На заднем плане, такие же орудия смотрят в другую сторону.
Дебаты по поводу конфигураций огневых позиций начались в октябре 1975 . В статье, озаглавленной: «К вопросу о живучести артиллерийских частей», авторы В. Иванов и В. Нестеров, утверждается, что «ломаное расположение орудий лучше подходит для мобильного, динамического характера современного боя». Аргументом является, что нелинейная позиционирование орудий снизит эффективность вражеской авиации и артиллерийских ударов. В 1976 году вышло несколько статей, опубликованных в «Военном вестнике». Обсуждаются плюсы и минусы этой новой концепции. Благоприятные комментарии о новой конфигурации с центральной мыслью – для повышения живучести, предлагалось для стрельбы в составе подразделения. Таким образом, один офицер писал: «Хотя традиционная позиция, линейное расположение орудий, облегчает организацию и проведение огня, в то же время это делает огневой позиции более уязвимыми, так как орудия расположены в наиболее плотной области рассеивания вражеских снарядов». Другой автор заявил, что в его подразделении, многие офицеры согласились, с тем, что в большинстве случаев было бы целесообразно заменить линейное расположение орудий на огневой позиции, на ломанную. Потому что «линейная огневая позиция стала чрезвычайно привлекательной мишенью для всех типов огневого поражения. Это означает и современную артиллерию оружия и авиацию». Еще одно преимущество новой дисперсной и нерегулярной огневой позиции было то, что «для уничтожения орудий на огневой позиции, расположенных 500 метров по фронту и 300 метров в глубину, противник должен будет использовать, как минимум, два дивизиона 155- мм гаубиц и около 1500 снарядов».
В то же время, однако, были особые голоса. Большинство из них приняли аргумент живучести, но чувствовалось, что отказ от традиционной позиции в линию, серьезно усложнит задачу вычисления данных для стрельбы и тем самым замедлит открытие огня батареи. Таким образом, Н. Шибаев написал в августе 1976, что, хотя он согласен с тем, что нерегулярное расположение орудий увеличивает живучесть, «Дисперсия в больших масштабах требует индивидуальных корректировки части для каждого орудия, и таким образом, не может быть оправдана. Так как батарея затем теряет свое значение в качестве боевого подразделения, и больше времени потребуется для подготовки на открытие огня». Общая жалоба была, что существующие советские правила стрельбы не адекватно подходят к требованиям не линейного расположения орудий. Без автоматизированных средств полевой артиллерии на уровне батареи, это заняло бы слишком много времени, чтобы получить правильные данные для стрельбы. В этом ключе еще один офицер с войск писал, что «стремление увеличить площадь огневой позиции в интересах повышения живучести является в определенной степени оправданной ... Но, на наш взгляд, не рекомендуется увлекаться им». Он добавляет, что, если орудия будут развернуты в линию, то «мы можем использовать методы для орудийных поправок, изложенных в «Наставлении по огневой службе артиллерии», (впоследствии назывались «Руководством по боевой работе на огневой позиции»).
В октябре 1976 заместитель командующего советских ракетных войск и артиллерии, генерал-лейтенант И. Анашкин, попытался прекратить прения по точкам мнений относительно пересмотра, имеющихся на новые, со старых на новые конфигурации. «Очевидно и целесообразно тщательно изучить рекомендации по «неправильному» расположению орудий на огневой позиции», писал он. Но потом он добавляет: «Конечно, линейное расположение орудий на огневой позиции в определенных обстоятельствах целесообразно, особенно при концентрации большого количества артиллерии на узком участке фронта». Он пришел к выводу, и его комментарии с оговоркой, что «в динамичном и быстро движущемся бою (например, в глубине обороны противника, в горах и т.д.) необходимость нелинейного расположения орудий могут возникнуть». Была очевидная неопределенность в отношении стрельбы артиллерии, в высших эшелонах в советской командно-номенклатурной структуры.
Комментарии генерал-лейтенанта Анашкина, не были последним словом по этому вопросу. В августе 1978 появилась другая статья в «Военном вестнике», под названием «К вопросу о живучести артиллерийских батарей». В ней автор утверждает, что «с точки зрения увеличения живучести артиллерийской батареи ... мы считаем, что ломаная конфигурация батарейного фронта, имеет место быть в соответствии с мобильностью и динамичным характером современного боя». В сентябре 1978 в статье о занятии ОП самоходными гаубицами в обороне, было заявлено, что «оружие батареи в боевом положении, как правило, не должны быть расположены на одной линии». За этим последовала через год статья, содержащая подробные примеры того, как вычислить индивидуальные поправки для орудий в нелинейных огневых позициях. Автор предварил свои графики и диаграммы комментарием, что «нелинейное расположение орудий на ОП увеличивает живучесть артиллерийской части».
Ценность этой фотографии, что это не 1941-й год. Это 1945, Восточная Пруссия. Результат ответного огня.
И так дискуссия продолжается. Тем не менее, в свете вышеуказанных отрывков кажется, что советские артиллеристы отходят, хотя и неохотно, с их традиционных позиций линейной огневых позиций, в пользу чего-то более нерегулярного. Причина заключается в повышении живучести таких ОП и ухудшении воздушных и артиллерийских угроз. Следует отметить, однако, что советские фотографии артиллерии в действии, еще неизменно показывают орудия, расположенные в близких, прямых линиях на огневых позициях.
Линейное расположение орудий русской артиллерии в Первой мировой войне, фото 1915 года, запомните этот год, мы на это изображение будем ссылаться.
Статья данная интересна даже не тем, что автор ее – сержант (обсуждающий высказывания маршалов). Хотя лишний раз показывает уровень сержантского состава армии США на момент 1981 года. Американцы действительно издеваются над командованием советской артиллерии. Не пехоты, а именно артиллерии. Потому что имеют развернутую информацию о том, что советские военные советники с 1974 года, участвуют в боевых действиях в Афганистане. С 1979 года, советский союз ввел ограниченный контингент. Что доклады из Афганистана резко контрастируют с советскими ПС и УО (правила стрельбы и управления огнем артиллерии). Но, личные замечания будут в конце. Кроме того, очень многие люди иногда спрашивают: «Что такое теоретическое обоснование стрельбы артиллерии»? Все, над чем издевается американец, именно это и есть. Потому что высмеивается не техника, ни приборы, а именно философия начальства, которая к практике не имеет ни малейшего отношения.
За последние десять лет, тема живучести полевой артиллерии на современном поле боя акцентировалась для военных планировщиков НАТО. Столкнувшись с преимуществом Варшавского договора, четыре к одному в артиллерии, а НАТО шло и продолжает идти обсуждение по проблеме, как наилучшим образом защитить эту скудную, но решающую огневую поддержку актив. Здесь, в статье, отмечается, что, хотя артиллерийская практика НАТО в настоящее время изменена, чтобы подчеркнуть большую дисперсию, подвижность и обманные (защитные) меры, многое еще должно быть сделано, чтобы уменьшить артиллерийскую уязвимость от воздушного и наземного контрудара Варшавского договора. Вывод таков, что нет пока еще полных ответов по этому вопросу, и живучесть полевой артиллерии остается одной из основных областей проблем для НАТО в 1980 году.
Тем не менее, в то время как проблема живучести широко обсуждается на Западе, сравнительно мало написано у нас о том, как советские воспринимают эту проблему. Они беспокоиться об этом? Может быть, живучесть полевой артиллерии является, прежде всего, проблемой НАТО, о котором советы, с их обычно-большим преимуществом, не заботятся во все? Являются ли советы так жестко привязанными к доктрине, основанной на тактике Второй мировой войны и массового применения артиллерии, что они нечувствительны к уязвимости артиллерии на современном поле боя?
Советы действительно беспокоятся о живучести полевой артиллерии. В самом деле, в течение последних 10 лет наблюдаются бурные дебаты в советской военной прессе, о характерах угроз и путей сведения к минимуму артиллерийской уязвимости на современном поле боя. Учитывая Советский контекст, ответы, разрабатываемые советскими артиллеристами несколько радикальны а, в некоторой степени, они параллельны ответам, прорабатывающимся на Западе. В любом случае, если они на самом деле претворяется в жизнь, они будут иметь значительное влияние на дальнейший ход артиллерийских операций.
БМ-13 на ОП, установки выстроены чинно в ряд.
Как и их западные коллеги, советские артиллеристы смотрят на современное поле боя, как на высоко летальную среду. Ни их численное преимущество в стволах артиллерии, ни недавнее широкое внедрение самоходной артиллерии не уменьшило заботы об уязвимости актива первичной огневой поддержки. В значительной степени, угроза воспринимаемая советами аналогична воспринимаемой на Западе. Она сосредоточена на вражеской артиллерии, авиации, и угрозе со стороны танков и небольших пехотных подразделений. (Ядерная угроза также цитируется в советских публикациях, но не обсуждается в этой статье.) Само собой разумеется, что если артиллерия может быть где-то расположена, то она может быть атакована, и если она может быть атакована, то она может быть уничтожена.
Угроза артиллерия (разведка и контрудар).
Советы рассматривают артиллерию противника, как величайшую угрозу своей собственной артиллерии на современном поле боя. Как написал один советский полковник (Н. Шибаев) в своей недавней статье по артиллерийской живучести: «Главный враг артиллерии – это артиллерия. Именно поэтому контрбатарейная борьба продолжает оставаться одной из основных задач огневых поединков между артиллерийскими подразделениями».
В частности, советское беспокойство, кажется, сосредотачивается на возможностях современной контрбатарейной борьбы в НАТО и новых технических средств разведки для этого, как например, США РЛС AN/MPQ-4A.
Это очевидно из статьи в «Знаменосец», апрель 1979 года, под названием «РЛС – разведки полевой артиллерии». Несмотря на то, что эта статья, по сути рассказывает «как это делается», тем не менее в ней подчеркивается, что AN/MPQ-4 может определить местоположение с одного выстрела противника в течение 30 секунд с погрешностью плюс-минус 10 метров на дальности до 10 000 метров. (Этот радар установлен на бронетехнике в нескольких западных армий).
Самым сильным утверждением о контрударе и угрозе НАТО, можно найти в статье генерал-лейтенант артиллерии Е.В. Строганова в ноябре 1980 года в журнале «Военный вестник». В комментариях, направленных к среднему и верхнему уровню советского офицерского корпуса, генерал-лейтенант Строганов предупреждает, что войска НАТО имеют: «Современные радиолокационные станции разведки, которые способны, за один залп зафиксировать снаряд вражеской огневой батареи на траектории и, в течении 20 – 30 секунд, определить координаты батареи. В течении последующего времени враг обработает эти данные и будет готов к стрельбе», генерал-лейтенант Строганов приходит к выводу, что с использованием этого радара, вражеский контрудар может «ударить по нашим огневым батареям, в промежутке по времени от 3 ½ до 4 минут после нашего первого выстрела».
Эти заявления показывают, что советы остро осознает угрозу своей артиллерии от вражеской артиллерии. Контрбатарейный радар НАТО оценивается ими, как весьма эффективное средство разведки стреляющих орудий, и контрудар считается наиболее серьезной угрозой на современном поле боя.
Угроза с воздуха.
Воздушный нападение было одним из первых угроз, которые рассматривалось в первые годы живучести дебатов, и рассматривается как поступающее из высокой производительности и винтокрылых летательных аппаратов. Эта опасность воспринимается, как опасность для артиллерии во время совершения марша. Но основной советский акцент делается на угрозе артиллерии расположенной на огневой позиции. Советская доктрина признает, что, часто, боевые действия будут проходить в условиях, когда противник может иметь локальное превосходство в воздухе. Так, например, советский писатель В. Иванов отметил в статье, озаглавленной «Обеспечить живучесть батарей»: « ... в современном бою, артиллерийские части окажутся в условиях непрерывного и активного противодействия со стороны авиации противника». Он далее отметил, что, учитывая советское стандартное линейное расположение орудий на огневой позиции: «вероятность разрушения орудий во время воздушного нападения вдоль фронта батареи будет больше, чем если пушки развернуты уступом или полукругом».
Дивизион 76-мм пушек ЗиС-3 на ОП, все орудия выстроены в один ряд.
Эта внимание к уязвимости артиллерийских подразделений к авиаударам был повторен в другой статье о живучести в октябре 1975 года. Опять же, ссылаясь на традиционное линейное позиционирование артиллерии как крайне уязвимое для авиаударов, автор призывает к более, дисперсным огневым позициям: «Авиация противника уничтожит огневую позицию, не как одну линейную цель, а как группу отдельных целей. Естественно живучесть артиллерийских подразделений увеличивается». В случае, если кто-то пропустит это предложение, автор замечает, что: «Способность найти и уничтожить артиллерию на позициях возросла. Это связано с появлением радиолокации, приборов ночного видения, средств воздушной разведки, и, в частности, вертолетов».
Как показывают приведенные выше заявления, существует значительное советское беспокойство по поводу угрозы воздушного нападения. Стандартное линейное развертывание советской артиллерии рассматривается как особенно уязвимое и для боевых вертолетов и для штурмовой авиации.
Угроза от танков и пехоты противника.
Третьей в списке воспринимаемых угроз артиллерии, являются вражеские танки, БМП (БТР) и пехота. На современном поле боя, советские артиллеристы ожидают, что иногда артиллерийским частям, придется защищаться от наземной атаки. Таким образом, почти каждая статья о живучести содержит ссылку на необходимость батарей, чтобы они занимались укреплением позиций для безопасности и самообороны. Типичной является заявление от октября 1971 в статье, где автор признает, что артиллерия, как правило, работает в составе комплекса и, следовательно, будет включена в общую схему обороны. Тем не менее, он предупреждает: «артиллерийские командиры всегда обязаны немедленно организовать позиции в инженерном оборудовании для безопасности и самообороны и быть готовыми в любой момент предупредить и успешно отразить внезапное нападение противника».
Наиболее серьезной из наземных угроз рассматривается вражеские танки, таким образом, советские артиллеристы расставляют акценты в борьбе с танками, огнем прямой наводкой из артиллерийских орудий в рамках защиты батареи. По этой причине «любая батарея, независимо от типа орудий, должны представить непреодолимое препятствие для танков .... Одним из основных требований к артиллерийской обороне является постоянная готовность всех артиллерийских систем, вести огонь по танкам». «Советские артиллеристы постоянно помнят о боях во Второй мировой войне, где вражеские танки часто производили внезапные нападения на артиллерийские позиции». Таким образом, командиры батарей увещевают, что «огневые позиции выбираются, как правило, на танкоопасных направлениях и каждая позиция готовится к круговую обороне ... каждое орудие готовится к стрельбе по танкам».
Хотя в приоритете выше воздушное нападение противника, нападение наземного противника остается серьезной проблемой для советских артиллеристов. Внезапное нападение (сюрприз) танков или пехоты противника, считается таким же опасным, как удар артиллерии или авиационный удар.
«Адекватный» ... советский ответ.
Советские артиллеристы хорошо осведомлены о уязвимости полевой артиллерии на современном поле боя. Они оценивают вражескую артиллерию, воздушную и наземную угрозы как очень существенную и опасную для их собственных сил. Способов противодействия этим угрозам очень много, в контексте только продолжающихся советских дебатов.
В то время как советские дебаты о живучести полевой артиллерии подчеркнули артиллерийскую уязвимость, это также привело к постоянной ревизии традиционной советской артиллерийской практике. Старые способы применения артиллерии бросает вызов новым методам, направленным на повышение живучести. До сих пор эти новые идеи сосредоточены вокруг инновационных методов позиционирования артиллерии на огневых позициях. Делается усиления акцента на мобильность артиллерии (включая быстрые перемещения внутри и между огневыми позициями), а также методы, чтобы резко сократить время, затрачиваемое на выполнение огневых задач (в том числе больше обсуждаются огневые задачи дивизиона в отличие от батарей). На менее инновационный уровень, наблюдается также в усилении старых понятий живучести защиты и обмана, в основном для борьбы с наземными угрозами. Конечным результатом этих мер живучести, как представляется, значительный пересмотр существующих советских методов применения артиллерии.
Пересмотр расположения орудий на ОП.
Реакцией советского командования на артиллерийскую уязвимость, стали предложения в изменении в стандартном размещении орудий на огневых позициях. Это произошло главным образом, для противодействия угрозе с воздуха, но также служит ухудшением эффективность вражеского ответного артиллерийского удара. Пересмотр расположения орудий оказался весьма спорным и до сих пор нельзя сказать, что полностью этот вопрос решен.
Традиционная советская позиция артиллерийских орудий располагается на линии с интервалом между орудиями от 20 до 40 метров. Эта тактика была основана на опыте Второй мировой войны и значительно упрощает данные для вычисления стрельбы и контроль наведением орудий на батарее для старшего офицера батареи. Еще в ноябре 1972 советский автор писал в «Военном вестнике», что «как правило, орудия развернуты на огневой позиции в линию и, когда это возможно через равные промежутки и без значительного эшелонирования. Это облегчает контроль стрельбы». Линейная конфигурация, как уже отмечалось ранее, однако, весьма уязвима для вражеского воздушного нападения и ответного огня артиллерии.
Батарея 122-мм гаубиц М-30 в Афганистане, 1982 год. На заднем плане, такие же орудия смотрят в другую сторону.
Дебаты по поводу конфигураций огневых позиций начались в октябре 1975 . В статье, озаглавленной: «К вопросу о живучести артиллерийских частей», авторы В. Иванов и В. Нестеров, утверждается, что «ломаное расположение орудий лучше подходит для мобильного, динамического характера современного боя». Аргументом является, что нелинейная позиционирование орудий снизит эффективность вражеской авиации и артиллерийских ударов. В 1976 году вышло несколько статей, опубликованных в «Военном вестнике». Обсуждаются плюсы и минусы этой новой концепции. Благоприятные комментарии о новой конфигурации с центральной мыслью – для повышения живучести, предлагалось для стрельбы в составе подразделения. Таким образом, один офицер писал: «Хотя традиционная позиция, линейное расположение орудий, облегчает организацию и проведение огня, в то же время это делает огневой позиции более уязвимыми, так как орудия расположены в наиболее плотной области рассеивания вражеских снарядов». Другой автор заявил, что в его подразделении, многие офицеры согласились, с тем, что в большинстве случаев было бы целесообразно заменить линейное расположение орудий на огневой позиции, на ломанную. Потому что «линейная огневая позиция стала чрезвычайно привлекательной мишенью для всех типов огневого поражения. Это означает и современную артиллерию оружия и авиацию». Еще одно преимущество новой дисперсной и нерегулярной огневой позиции было то, что «для уничтожения орудий на огневой позиции, расположенных 500 метров по фронту и 300 метров в глубину, противник должен будет использовать, как минимум, два дивизиона 155- мм гаубиц и около 1500 снарядов».
В то же время, однако, были особые голоса. Большинство из них приняли аргумент живучести, но чувствовалось, что отказ от традиционной позиции в линию, серьезно усложнит задачу вычисления данных для стрельбы и тем самым замедлит открытие огня батареи. Таким образом, Н. Шибаев написал в августе 1976, что, хотя он согласен с тем, что нерегулярное расположение орудий увеличивает живучесть, «Дисперсия в больших масштабах требует индивидуальных корректировки части для каждого орудия, и таким образом, не может быть оправдана. Так как батарея затем теряет свое значение в качестве боевого подразделения, и больше времени потребуется для подготовки на открытие огня». Общая жалоба была, что существующие советские правила стрельбы не адекватно подходят к требованиям не линейного расположения орудий. Без автоматизированных средств полевой артиллерии на уровне батареи, это заняло бы слишком много времени, чтобы получить правильные данные для стрельбы. В этом ключе еще один офицер с войск писал, что «стремление увеличить площадь огневой позиции в интересах повышения живучести является в определенной степени оправданной ... Но, на наш взгляд, не рекомендуется увлекаться им». Он добавляет, что, если орудия будут развернуты в линию, то «мы можем использовать методы для орудийных поправок, изложенных в «Наставлении по огневой службе артиллерии», (впоследствии назывались «Руководством по боевой работе на огневой позиции»).
В октябре 1976 заместитель командующего советских ракетных войск и артиллерии, генерал-лейтенант И. Анашкин, попытался прекратить прения по точкам мнений относительно пересмотра, имеющихся на новые, со старых на новые конфигурации. «Очевидно и целесообразно тщательно изучить рекомендации по «неправильному» расположению орудий на огневой позиции», писал он. Но потом он добавляет: «Конечно, линейное расположение орудий на огневой позиции в определенных обстоятельствах целесообразно, особенно при концентрации большого количества артиллерии на узком участке фронта». Он пришел к выводу, и его комментарии с оговоркой, что «в динамичном и быстро движущемся бою (например, в глубине обороны противника, в горах и т.д.) необходимость нелинейного расположения орудий могут возникнуть». Была очевидная неопределенность в отношении стрельбы артиллерии, в высших эшелонах в советской командно-номенклатурной структуры.
Комментарии генерал-лейтенанта Анашкина, не были последним словом по этому вопросу. В августе 1978 появилась другая статья в «Военном вестнике», под названием «К вопросу о живучести артиллерийских батарей». В ней автор утверждает, что «с точки зрения увеличения живучести артиллерийской батареи ... мы считаем, что ломаная конфигурация батарейного фронта, имеет место быть в соответствии с мобильностью и динамичным характером современного боя». В сентябре 1978 в статье о занятии ОП самоходными гаубицами в обороне, было заявлено, что «оружие батареи в боевом положении, как правило, не должны быть расположены на одной линии». За этим последовала через год статья, содержащая подробные примеры того, как вычислить индивидуальные поправки для орудий в нелинейных огневых позициях. Автор предварил свои графики и диаграммы комментарием, что «нелинейное расположение орудий на ОП увеличивает живучесть артиллерийской части».
Ценность этой фотографии, что это не 1941-й год. Это 1945, Восточная Пруссия. Результат ответного огня.
И так дискуссия продолжается. Тем не менее, в свете вышеуказанных отрывков кажется, что советские артиллеристы отходят, хотя и неохотно, с их традиционных позиций линейной огневых позиций, в пользу чего-то более нерегулярного. Причина заключается в повышении живучести таких ОП и ухудшении воздушных и артиллерийских угроз. Следует отметить, однако, что советские фотографии артиллерии в действии, еще неизменно показывают орудия, расположенные в близких, прямых линиях на огневых позициях.